Во времена СССР Абхазия выращивала 120000 тонн мандаринов в год. Кисло-сладкие, сочные — это самые вкусные мандарины в мире.
«В Абхазии все другое — воздух, море, вода и, конечно, мандарины, которые ни с какими другими не перепутаешь. Даже зеленые — они все равно самые сладкие и ароматные. А главная их примета — отсутствие косточек. И тонкая ноздреватая шкурка, которая очень легко чистится», — говорит Маринэ, которая уехала из Абхазии семнадцать лет назад, сразу после того, как началась война, но хорошо помнит огромный мандариновый сад своих родителей в Гаграх. «В сезон, в конце октября, когда мандарины достигают пика своей зрелости и из зеленых превращаются в бледно-желтые, мы собираем больше двух тонн урожая. Сами деревья хоть и невысокие, но плодов дают много. Прямо так и гнутся к земле под их тяжестью. С одного только дерева можно собрать 100-120 кг». Сегодня «оранжевое золото» имеется в распоряжении Маринэ чуть ли не круглые сутки — вместе с хурмой, лимонами, фейхоа и прочим стратегически важным, особенно под Новый год, товаром. Аккуратные фруктовые пирамиды украшают ее лотки. Почти все — привезено из Абхазии.
У Маринэ есть свои постоянные покупатели, которые уже много лет приезжают специально к ней за продуктами на Дорогомиловский. Вот мужчина в кожаной куртке сосредоточенно ощупывает киви и время от времени присматривает в бумажку ресторанный закупщик. Потом оценивающе смотрит на мандарины. «Да вы сравните, сравните — португальские мандарины только на муляжи и годятся. Берите абхазские, не прогадаете», — Маринэ дает попробовать ему и те и другие — в импровизированном поединке импортный цитрус позорно проигрывает. Для Маринэ, как и для многих из нас, мандарины — это вкус праздника. И хотя к Новому году официальный сезон абхазских мандаринов подходит к концу, собранный урожай можно хранить до марта. «В холодильнике не кладите, — учит Маринэ. — Иначе мандарины впитают в себя посторонние запахи. Лучше — сразу в деревянный ящик, чтобы им легче дышалось, и тогда этот аромат будет с вами до весны».
